– Какое уж тут счастье, когда у стольких людей будет сломана жизнь, – вздохнула Барри. – Остается только надеяться, что в будущем это не повторится.

– Ну, я бы на это не рассчитывала. Люди есть люди.

Барри украдкой бросила взгляд на часы. Три минуты до эфира. Прижав телефон плечом, она вытащила из сумочки пудру. Времени на то, чтобы основательно накраситься, уже не осталось.

– Приятно было услышать тебя, Шарлин, но…

– По мне, так вздернуть обоих, и дело с концом. После того, что эти ублюдки сделали с Бекки, ничего другого они не заслуживают.

– Если их признают виновными, приговор будет суровый, можно не сомневаться.

Шарлин презрительно фыркнула, дав понять, что она думает о судебной системе.

– Спасибо, ты по крайней мере хоть что-то сделала, когда я рассказала тебе о Бекки. Правда, не сразу, зато потом постаралась поднять знатный шум.

– Да, конечно, но…

– В отличие от нее. Она-то пальцем о палец не ударила.

– Брось, она ведь сидела в тюрьме. Ты сама знаешь, что оттуда не так-то просто…

– Да не Бекки, глупая! Миссис Меррит!

Барри, уронив зеркальце, плотнее прижала трубку к уху.

– Миссис Меррит?!

– А я разве не так сказала? Она самая – Ванесса Амбрюстер Меррит.

Похоже, Барри что-то пропустила, когда одним глазом разглядывала себя в зеркальце, а другим косила на часы, слушая болтовню Шарлин.

– Ты хочешь сказать, что рассказывала Ванессе Меррит о Бекки Стерджис? – осторожно уточнила Барри.

– Угу.

– Когда?

– Когда что?

– Когда ты разговаривала с ней, Шарлин? Когда ты рассказала ей о Бекки и ее ребенке?

– Дай-ка вспомнить. Наверное, сразу же, как Бекки мне все рассказала. Должно быть, вскоре после того, как миссис Меррит стала первой леди.

– Послушай. Шарлин, если это опять одна из твоих баек…

– Эй, мы же подруги! Я бы не стала вешать тебе лапшу на уши!

У Барри голова пошла кругом. Мысли мелькали и суетились, как испуганные куры.

– Погоди, – взмолилась она. – Я правильно поняла? Ты рассказала миссис Меррит, первой леди, о Бекки Стерджис? О том, что она спала с Дэвидом Мерритом?!

– Угу. Все без утайки. Точь-в-точь, как потом тебе. Что Дэвид Меррит собственными руками убил ребенка Бекки Стерджис, а сенатор помог ему спрятать концы в воду.

Барри словно обухом по голове ударило. Она уронила голову на стол и сжала виски руками – все кружилось у нее перед глазами, вертелось и ходило ходуном. Сердце тоже ходило ходуном.

– Я писала ей письмо за письмом, – продолжала Шарлин, – пыталась предупредить, что она замужем за убийцей, но она не обращала внимания. По крайней мере, мне так казалось. Но потом в один прекрасный день она все-таки позвонила в тюрьму. Конечно, под фальшивым именем, но зато оставила номер телефона, по которому я могла ей перезвонить. Мы тогда проговорили добрых полчаса. Дамочки, которые ждали своей очереди позвонить, конечно, были в ярости, но я велела им проваливать.

Часы на стене громко тикали, но Барри почти их не слышала – кровь оглушительно стучала в ушах, выбивая барабанную дробь. К горлу подкатила тошнота.

В дверях показалась голова помощника режиссера.

– Барри! До эфира девяносто секунд! – прошипел он.

Барри кивнула, что поняла.

– Шарлин, ты кому-нибудь говорила, что тебе звонила первая леди?

– А то нет! – взвизгнула Шарлин. – Думаешь, кто-нибудь поверил?

Естественно… кто поверит женщине, которая уверяет, что была возлюбленной Роберта Редфорда, а потом родила ребенка Элвису?

– Но тогда… – Барри все пыталась ухватить за хвост мелькнувшую мысль, пока та не исчезла окончательно. – Тогда получается…

– Барри! – снова окликнул помощник режиссера. Голос у него был озабоченный. – С тобой все в порядке? До эфира всего минута!

– Уже бегу! – крикнула она. И снова вернулась к разговору с Шарлин. – И что она сказала? Ну, после того, как ты рассказала ей о Бекки Стерджис?

– Сказала, дескать, пусть это останется между нами, и попросила больше не бомбардировать ее письмами, не то она, мол, напустит на меня ФБР. Я сказала – приезжайте сюда, сами поговорите с Бекки, если мне не верите. А она в ответ – нет, никуда я не поеду. Дескать, это случилось много лет назад и к тому же не факт, что это вообще правда. Ох, я разозлилась тогда, сил нет! И это после всего того, как я из кожи вон лезла, чтобы связаться с ней да предупредить, что у нее за муженек! А ей, оказывается, вообще плевать! И двух лет не прошло, как она забеременела! После всего, что я ей рассказала, она решает родить ребенка от подобного типа! Нет, она точно не в своем уме! Говорю тебе, она чокнутая!

Ну уж нет, Ванесса Амбрюстер Меррит совершенно точно была в своем уме.

Барри, прошу вас, помогите мне! Неужели вы не понимаете, что я пытаюсь вам сказать?

Что, если у нее был мотив – старый, как мир – и назывался он «обычная злоба»? Когда человек делает что-то в пику тому, кого ненавидит?

Я не убивала маленького Роберта Раштона.

А на самом деле убила!

Что ж, по крайней мере, в одном Дэвид Меррит не солгал.

Моя жена – сумасшедшая!

Как там говорила Шарлин, любительница пофилософствовать даже за решеткой?

Чокнутым все сойдет с рук! Вы удивитесь, но это так!

У Барри вмиг пересохло в горле.

– А после этого вам случалось еще когда-нибудь разговаривать с Ванессой? – севшим от волнения голосом спросила она.

– Только раз, – хмыкнула Шарлин. – Она позвонила и попросила меня связаться с вами.